ПОИСК ПУБЛИКАЦИЙ НА САЙТЕ "КАНЕВЧАНКА"

Проект "Антология русской поэзии": рекомендую знать и смотреть всем

 "Антология русской поэзии" - живая поэзия! Это уникальное собрание поэтических текстов от XVII до XX веков (более 700 стихотворений 94 авторов в исполнении лучших артистовРоссии), небывалое доныне по объему и охвату, по словам доктора филологических наук Валентина Семеновича Непомнящего, автора предисловия и научного консультанта антологии, представляет образ русской поэзии как поэзии православного народа. В художественном оформлении раздела использованы уникальные иконы из собрания Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, а также специально отреставрированные и впервые представляемые широкому читателю многочисленные фрагменты Хлудовской и Киевской Псалтырей (IX и XIV вв.).
   Авторы, опираясь на благословение Святейшего Патриарха Алексия II, писали в аннотации к проекту: «Публикуя антологию русской поэзии, мы надеемся на возрождение традиций семейного чтения, которое приобщит молодежь к нравственному опыту прежних поколений, а также будет способствовать формированию православного образа жизни».
  Анимации раздела Времена года подготовили: режиссёр и художник-постановщик Ирма Комладзе; аниматор и видеомонтажёр - композитор Владислав Гришин. Продюсер - Аркадий Левин. В мультфильмах использована музыка из альбома "Времена года" П.И.Чайковского в исполнении Александра Гиндина, картины художника И.Левитана и поэта И.Бродского.
   Остается надеяться, что наше общество оценит грандиозность, масштабность и востребованность проекта, способствующего воспитанию юных неокрепших душ.



В День памяти и скорби вспомним подвигах героев!

И. Д. Елисеев, контр-адмирал,
начальник штаба
Черноморского флота. 1941 год
22 июня 79 лет назад началась Великая Отечественная война. Накануне этого дня вспомним о героическом подвиге контр-адмирала Елисеева Ивана Дмитриевича.
В 03:06 22 июня 1941 года начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал И. Д. Елисеев приказал открыть огонь по фашистским самолётам, которые вторглись далеко в воздушное пространство СССР, чем и вошёл в историю. Это был самый первый боевой приказ дать отпор напавшим на Советский Союз фашистам в ходе Великой Отечественной войны.
Боевые операции в которых принял участие:
Оборона Одессы (1941)Оборона Крыма (1941);
Оборона Севастополя (1941−1942); Керченско-Феодосийская десантная операция (1941);
Судакский десант (1942)Евпаторийский десант (1942); Оборонительная операция войск крымского фронта на Керченском полуострове (1942); Новороссийская операция (1942); Битва за Кавказ (1942−1943) Краснодарско-Новороссийская наступательная операция (1943); Новороссийско-Таманская операция (1943); Керченская десантная операция (1943); Разгром немецко-румынских войск в Крыму и под Одессой (1944); Крымская наступательная операция (1944).
Вечная память Героям Великой Отечественной войны!

Пушкин А.С. на Кубани

И.К. Айвазовский, И.Е. Репин. "Прощание Пушкина с морем"
      Эту уникальную картину создали два художника. Один прекрасно писал море, другой был мастером портрета. Иван Айвазовский знал свою слабость в изображении портрета и сам пригласил Илью Репина написать А.С. Пушкина на берегу Черного моря. Позднее Репин так отозвался о совместной работе: "Дивное море написал Айвазовский, а я удостоился намалевать там фигурку". Известная всем кубанским школьникам фраза А.С. Пушкина: "Видел я берега Кубани и сторожевые станицы, любовался нашими казаками... [Из письма А.С. Пушкина брату Льву. 24 сентября 1820 г.]", - побудила меня представить Вашему вниманию публикацию "Пушкин и Кубань". Выражаю искреннюю благодарность автору Николаю Назарову и создателям сайта  БИБЛИОФОНД за возможность познакомить с материалом ребят и коллег.
Карта маршрута путешествия А.С. Пушкина по территории Кубани. 1820г.
       Выехав 5 августа 1820 г. из Пятигорска, Александр Сергеевич вместе с семьёй генерала Раевского проследовал через станицу Прочноокопскую, далее по линии станиц, так называемого, Правого фланга Кавказской линии через Царицынский редут, станицы Темижбекскую и Кавказскую.
        10 августа Пушкин и Раевские, миновав почтовые станции Казанскую, Тифлисскую, Ла-дожскую, Усть-Лабинскую, прибыли в Екатеринодар. Далее проследовали через станции Мышастовку, Каракубань, Копыл, Калаузы, Курай, Темрюк, Пересыпь и Сенную. 12 августа вечером они были в Тамани, задержались на 3 суток. 15 августа отбыли в Крым...
        Говоря о пребывании Пушкина на Кубани, его впечатлениях о нашем крае, многие литераторы и краеведы сетуют на то, что Пушкин в своих произведениях почти не касался тех мест, по которым проезжал в августе 1820 года, когда вместе с семьей генерала Раевского путешествовал из Кавказских Минеральных вод в Крым через Черноморье, как тогда назывался наш край. Наиболее полные описания этого путешествия мы можем встретить у писателя-краеведа Н. Ф. Веленгурина в его книге "Дорога к лукоморью", выпущенной Краснодарским книжным издательством в 1976 году [1]; и выдержавшей несколько изданий, и в книге писателя В. А. Соловьева "Пушкин на Кубани", выпущенной Институтом международного права, экономики, гуманитарных наук и управления им. К.В. Россинского в 2000 году [2].
Однако, внимательно исследуя произведения А. С. Пушкина, а особенно те из них, которые посвящены Кавказу, мы неоднократно встречаемся с темой либо самой Кубани, либо народов, ее населяющих.
        Обратимся к одному из произведений, которое дети изучают еще в самом начале обучения в средней школе. Это поэма "Руслан и Людмила". Вступление к поэме, написанное Пушкиным гораздо позже, совершенно очевидно указывает на то, что, когда автор его писал, перед глазами поэта вставали пейзажи не сказочных земель, а наших, кубанских, и даже более точно географически - пейзажи возле Тамани:

Парад на Красной площади Москвы 24 июня 1945 года

Исторический парад Победы, состоявшийся в Москве, 
на Красной площади, в ознаменование победы СССР 
над Германией в Великой Отечественной войне.

Помните! Через века, через года, ПОМНИТЕ!!!

Битва за Новороссийск. Городу-Герою - слава!

Матери-героине Епистинии Фёдоровне Степановой вечная память!

Братья Игнатовы. Самый результативный партизанский отряд.

Из этого рва поднимается горе...


Я это видел!
                                   Илья Сельвинский

Можно не слушать народных сказаний,
      Не верить газетным столбцам,
Но я это видел. Своими глазами.
      Понимаете? Видел. Сам.
Вот тут дорога. А там вон - взгорье.
      Меж нами
                        вот этак -
                                          ров.
Из этого рва поднимается горе.
      Горе без берегов.

Нет! Об этом нельзя словами…
      Тут надо рычать! Рыдать!
Семь тысяч расстрелянных в мёрзлой яме,
      Заржавленной, как руда.

Кто эти люди? Бойцы? Нисколько.
      Может быть, партизаны? Нет.
Вот лежит лопоухий Колька -
      Ему одиннадцать лет.

Тут вся родня его. Хутор «Весёлый».
Весь «самострой» - сто двадцать дворов
Ближние станции, ближние сёла -
Все, как заложники, брошены в ров.

Лежат, сидят, вползают на бруствер.
У каждого жест. Удивительно свой!
Зима в мертвеце заморозила чувство,
С которым смерть принимал живой,
И трупы бредят, грозят, ненавидят…
Как митинг, шумит эта мёртвая тишь.
В каком бы их ни свалило виде -
Глазами, оскалом, шеей, плечами
Они пререкаются с палачами,
Они восклицают: «Не победишь!»

Парень. Он совсем налегке.
Грудь распахнута из протеста.
Одна нога в худом сапоге,
Другая - сияет лаком протеза.
Лёгкий снежок валит и валит…
Грудь распахнул молодой инвалид.
Он, видимо, крикнул: «Стреляйте, черти!»
Поперхнулся. Упал. Застыл.
Но часовым над лежбищем смерти
Торчит воткнутый в землю костыль.
И ярость мёртвого не застыла:
Она фронтовых окликает из тыла,
Она водрузила костыль, как древко,
И веха её видна далеко.

Бабка. Эта погибла стоя.
Встала из трупов и так умерла.
Лицо её, славное и простое,
Чёрная судорога свела.
Ветер колышет её отрепье…
В левой орбите застыл сургуч,
Но правое око глубоко в небе
       Между разрывами туч.
И в этом упрёке Деве Пречистой
Рушенье веры дремучих лет:
«Коли на свете живут фашисты,
       Стало быть, бога нет».

Рядом истерзанная еврейка.
При ней ребёнок. Совсем как во сне.
С какой заботой детская шейка
Повязана маминым серым кашне…
Матери сердцу не изменили:
Идя на расстрел, под пулю идя,
За час, за полчаса до могилы
Мать от простуды спасала дитя.
Но даже и смерть для них не разлука:
Невластны теперь над ними враги -
И рыжая струйка
                              из детского уха
Стекает
              в горсть
                             материнской
                                                    руки.

Как страшно об этом писать. Как жутко.
       Но надо. Надо! Пиши!
Фашизму теперь не отделаться шуткой:
Ты вымерил низость фашистской души,
Ты осознал во всей её фальши
«Сентиментальность» пруссацких грёз,
Так пусть же
                      сквозь их
                                      голубые
                                                    вальсы
Горит материнская эта горсть.

Иди ж! Заклейми! Ты стоишь перед бойней,
Ты за руку их поймал - уличи!
Ты видишь, как пулею бронебойной
      Дробили нас палачи,
Так загреми же, как Дант, как Овидий,
Пусть зарыдает природа сама,
Если
          всё это
                        сам ты
                                      видел
И не сошёл с ума.

Но молча, стою я над страшной могилой.
Что слова? Истлели слова.
Было время - писал я о милой,
О щёлканье соловья.

Казалось бы, что в этой теме такого?
      Правда? А между тем,
Попробуй найти настоящее слово
      Даже для этих тем.

А тут? Да ведь тут же нервы, как луки,
Но строчки… глуше варёных вязиг.
Нет, товарищи: этой муки
       Не выразит язык.

Он слишком привычен, поэтому бледен.
Слишком изящен, поэтому скуп,
К неумолимой грамматике сведен
Каждый крик, слетающий с губ.
Здесь нужно бы… Нужно созвать бы вече
Из всех племён от древка до древка
И взять от каждого всё человечье,
Всё, прорвавшееся сквозь века, -
Вопли, хрипы, вздохи и стоны,
Эхо нашествий, погромов, резни…
Не это ль
                 наречье
                               муки бездонной
      Словам искомым сродни?

Но есть у нас и такая речь,
Которая всяких слов горячее:
Врагов осыпает проклятьем картечь,
Глаголом пророков гремят батареи.
Вы слышите трубы на рубежах?
Смятение… Крики… Бледнеют громилы.
Бегут! Но некуда им убежать
       От вашей кровавой могилы.

Ослабьте же мышцы. Прикройте веки.
Травою взойдите у этих высот.
Кто вас увидел, отныне навеки
Все ваши раны в душе унесёт.

Ров… Поэмой ли скажешь о нём?
Семь тысяч трупов.
                               Семиты… Славяне…
Да! Об этом нельзя словами.
       Огнём! Только огнём!

1942, Керчь.

ПИСЬМО АВТОРУ САЙТА

Имя

Электронная почта *

Сообщение *

Количество посещений сайта КАНЕВЧАНКА