В третье воскресение июня Россия отмечает День медицинского работника.
22 июня 1941 года круто изменил жизнь советского государства, его городов, судьбы всех людей. Началась война, и никто не знал, сколько она продлится – неделю, месяц, год, или …. почти четыре года.
22 июня 1941 года круто изменил жизнь советского государства, его городов, судьбы всех людей. Началась война, и никто не знал, сколько она продлится – неделю, месяц, год, или …. почти четыре года.
Война жестко переписывала историю многих городов нашей Родины. От одних
после боев оставались руины, другие превращались в предприятия оборонного
значения.
В начале 1941 г. стали создаваться тыловые эвакуационные госпитали. Их
необходимо было укомплектовывать медицинскими кадрами, оборудованием,
специальной лечебно-диагностической аппаратурой, медицинским инструментом,
лекарствами. В различных городах под госпитали передавались здания учреждений,
школ. Здравницы курортов были наиболее подходящим местом для развертывания
госпиталей. Поэтому правительством уже в начале войны было принято решение о
создании в курортных городах страны крупных госпитальных баз.
Население Сочи накануне войны составляло около 70 тысяч человек.
Промышленных предприятий в городе было немного, и поэтому никто не предполагал,
что Сочи может сыграть какую-то существенную роль в помощи фронту.
В Сочи, по поступившему в начале июля 1941 года телеграфному
распоряжению Совнаркома СССР, необходимо было в кратчайшие сроки организовать
на основе санаторно-курортных учреждений госпитальную базу емкостью 20,350
коек, что превышало довоенную емкость курортных учреждений более чем в два
раза.
С этого момента город превратился в госпитальную базу, куда поступали в
основном тяжелораненые, требовавшие длительного и высококвалифицированного
лечения.
Первые раненые прибыли в Сочи 5 августа 1941 года.
Началась эпопея города-курорта как города-госпиталя.
Началась эпопея города-курорта как города-госпиталя.
Бывший начальник хирургического отделения госпиталя № 2133 Е.А. Городецкая
вспоминала: «И вот настал день, когда мы приняли первую партию раненых. К
каждому из них у нас всех было глубокое, теплое, ни с чем не сравнимое
материнское чувство. Мы ходили в коридорах на цыпочках, разговаривали шепотом.
Так хотелось сделать для них что-то, чтобы облегчить страдания…».
«Мы работали, не считаясь со временем. Моё хирургическое отделение на 150 коек было на самом верхнем этаже – на четвертом. Там, в недостроенной части здания, мы и жили… Целыми днями, а, когда нужно, и ночами, мы оперировали, перевязывали, наклыдывали гипсовые повязки, а также утешали раненых, вселяли в них надежду на выздоровление и победу над врагом. Когда кончался день, и начиналась ночь, мы часто не знали. Дело в том, что консультанты-хирурги К. Гордон и М. Галковский могли уделить нашему госпиталю внимание только после основной работы. Поэтому операции с их участием начинались в 8-9 вечера и затягивались за полночь», — вспоминала Заслуженный врач РСФСР К.М Васильева, хирург госпиталя № 2095[1].
В госпиталях делали уже не только «обычные» операции по извлечению пуль и осколков. Проводили трансплантацию костей, сшивали поврежденные нервные стволы. На строжайшем учете была каждая использования салфетка каждый пакет, каждый шприц. После операции медработники собирали все иглы, скальпели, ножницы и сами на бруске точили их. Когда не хватало перевязочного материала, из бывшего в употреблении и списанного белья делали бинты, салфетка и даже вату, буквально по ниточкам раздергивая обрывки бязи. По ночам вестибюли, коридоры, палаты и медицинские кабинеты озарялись мерцанием самодельных светильников. Не хватало бумаги, истории болезни заводили на газетах. Многие сотрудники писали письма от имени раненых, на плакатной бумаге, журнальных обложках или на чем придется…
Заслуженный врач РСФСР, бывший начальник отделения госпиталя №2124 Е.П.
Козинова вспоминала: «Зима 1942-1943 годов и весна 1943 года были самыми
трудными в жизни госпиталя. Раненые поступали в огромном количестве. Иногда их
число доходило до 1200 человек при коечной емкости госпиталя 400 человек».
Но все это время — лето и осень сорок второго — Сочи систематически
бомбили. Бомбили вокзал и морской порт, бомбили даже «Дендрарий», зная, что в
городе — тысячи раненых. Председатель горисполкома тех лет А. Белоус вспоминал,
как 2 мая 1942 года на вокзале в Сочи была взорвана целая платформа с мукой:
«Взрыв — и вся мука взлетела на воздух». К тому времени люди не получали хлеб
уже 2 недели, проблема продовольствия была острейшая.
Позже госпитали пришлось
эвакуировать — в основном в Среднюю Азию. А Сочи стал местом, где лечили
нетранспортабельных больных и с легкими ранениями. Для эвакуации и доставки с
фронта пустили семь железнодорожных «санлетучек» — по 13 вагонов в каждом
составе. Раненые загружались в Туапсе и уже через 8 часов были в госпиталях
Сочи. Вся работа по погрузке-разгрузке военно-санитарных поездов досталась
женщинам. В основном это были девушки «дофронтового» возраста — 16- 18 лет и
женщины старше 50. Выносили на простынях, на руках, через окна… Из-за потока
раненых «женскую дружину» перевели на казарменное положение.
Итоги работы сочинских госпиталей в годы войны вызывают глубокое
уважение. С 5 августа 1941 года и до 1 июля 1945 через госпитали Сочи прошли
335955 раненых. Очень многие из них вернулись из сочинских госпиталей на фронт.
Госпитальная база в Сочи была свернута в 1946 году. Последний раненый из
сочинских санаториев был выписан в 1947 году. Не удалось спасти 7 тысяч человек
— они умерли в госпиталях. Вклад медицинских работников, всех жителей города в
дело Победы в годы Великой Отечественной войны заслужил высокую оценку Родины -
в 1980 г. Сочи был награжден орденом Отечественной войны I степени.
В Сочи есть несколько их захоронений, к ним сочинцы приходят 9 мая.
Приходят сочинцы и к памятнику подвигу врачей у «Ривьеры». Врачи, медсестры,
просто сочинцы в годы войны совершили настоящий подвиг. Память о нем останется
в наших сердцах навсегда.
